На каком-то этапе понимаешь, что все по большому счету сводится к очень простым вещам и смыслам. И ничего больше нет.
Например, когда читаешь затертый и заляпанный грязными руками дачный дневник мамы, в котором между датированными сообщениями о посадке картошки и сборе смородины размашистым почерком с ровными красивыми завитушками написано: «Ребенок приехал. Плачу и радуюсь»; «Ребенок уехал. Буду ждать»; «Я так скучаю, опять плачу». Грусть, а потом опять картошка и прочие баклажаны.
Или есть еще смыслы, не знаю. Об этом я буду думать уезжая.
Например, когда читаешь затертый и заляпанный грязными руками дачный дневник мамы, в котором между датированными сообщениями о посадке картошки и сборе смородины размашистым почерком с ровными красивыми завитушками написано: «Ребенок приехал. Плачу и радуюсь»; «Ребенок уехал. Буду ждать»; «Я так скучаю, опять плачу». Грусть, а потом опять картошка и прочие баклажаны.
Или есть еще смыслы, не знаю. Об этом я буду думать уезжая.